Я написал эту статью для того, чтобы упорядочить свои мысли, которых за 16 лет знакомства с гештальт-подходом накопилось не мало. Также хотел предоставить лучшее понимание моего взгляда на психотерапию клиентам и пригласить коллег к обсуждению.
Эта статья попытка осмыслить, благодаря чему психотерапия работает, производя улучшения в жизни клиента и на что может опираться гештальт-терапевт, чтобы ощущать основу позитивного влияния своего труда.
Гештальт – это термин, который символизирует изначально целостное устройство психики, принцип «не-двойственного» оперирования с реальностью. Целое проявляется как целое и не может быть собранным по частям. Собирая части, мы не приближаемся к обретению целого, у нас просто становится больше частей. Мы как терапевты всячески содействуем восстановлению этой целостности, через разрешение заряженных динамических конфликтов в мире клиента и более полного осознавания контекста происходящего.
В ходе терапии происходит отпускание привычного, а также поддержка сомнений, относительно представлений о себе и мире. Вообще любое исследование начинается с сомнения, которое активно стимулирует переживание тревоги, поэтому с тревогой мы тоже много работаем. И делаем это для того, чтобы клиент смог все больше доверять едва уловимой новизне контакта, проявляющейся в его восприятии и чувствах, обретая новое качество жизнь, через исследование очевидного и неизвестного. В процессе терапии наша осознанность становится более острой, а чувства обретают мягкость. Путь клиента в терапии – это путь движения на встречу неопределенности. И движение на этом пути происходит во многом благодаря освобождению от более ненужного, которое мы когда-то прихватили и долго несли. Развивая осознанность, мы все больше отпускаем.
Таких попыток в истории психотерапии было уже огромное количество. Теперь пришла моя очередь. Я выделил 12 условий психотерапии и/или оптик восприятия, которые помогают двум людям – терапевту и клиенту, оказываться полезными друг другу. Вот они.
Любопытство. В конечном счете, изначальный интерес и симпатия, выступают питательной средой для дальнейшего формирования доверия, которые ощущает клиент в контакте с терапевта. Тут особенно важно такое качество терапевта как любопытство, понимаемое как способность интересоваться (и даже любоваться) клиентом, его предъявлением и уникальностью. Любопытство позволяет проходить замешательство и неопределенность без усилий. А когда объем воспринятого достаточен, все необходимые связи и причины проступают сами собой, без тревожного диагностирования и въедливого вопрошания. Принятие того факта, что упорядочивание информации – это процесс, а не проблема, позволяет терапевту легче ориентироваться в предъявляемом материале клиента.
Отсутствие осуждения терапевтом жизненной ситуации и личности клиента. Безусловно положительное отношение к клиенту позволяет проводить конфронтацию с его неадаптивными способами поведения, не вступая в противостояние с самой личностью клиента. Терапевты, имеющие значительный опыт собственной психотерапии, более успешны в работе с клиентами и менее подвержены профессиональному выгоранию. Ведь у них остается меньше гиперссылок (триггеров), которые обращаются к их непроработанному болезненному опыту, границы которого необходимо охранять большей агрессивностью и меньшей чувствительностью. Как подчеркивает Дж. Бюдженталь, главным качеством психотерапевта является доброта. Именно исчезновение сердечной доброты по отношению к клиенту часто является маркером усталости терапевта, либо же обнаруживает материал для личной терапии самого специалиста.
Ясный контракт и этика – это очерченный контур отношений, проговоренные условия взаимодействия, понятные цели и средства терапии, а также правила её завершения. Важно проделать совместную работу по трансформации жалоб клиента (обычно на внешний мир и людей вокруг) в запрос на терапию, который основывается на подлинном интересе человека к собственному устройству. Определение целей и желаемых результатов поможет клиенту сохранять мотивацию, а терапевту ориентироваться в вязких моментах сессии. Этика психотерапии – это карта минного поля, которую нам оставили предшествующие поколения терапевтов. Они совершили ошибки и описали последствия, чтобы оградить нас. Разумно принять этот дар с глубоким чувством благодарности.
Сострадание – это способность осознавать, что все негативное, что клиент будет вам адресовать в процессе терапии, является следствием его боли, которая была изначально причинена кем-то в его жизни. Сострадать – значит сохранять чувствительность к переживаниям клиентам, откликаясь на них своими. Часто клиент, на основе психологической динамики незавершенной ситуации, испытывает некую обреченность на навязчивое воспроизведение опыта собственного страдания. На языке пали, на котором учил Будда, «понять» означает выдержать страдание – выстоять и объять его, а не просто отреагировать. Такой подход, в котором понимание клиента невозможно без сострадания, принципиально важен для развития терапевтических отношений.
Сеттинг: регулярность и продолжительность терапии. Регулярные сессии – важнейший фактор терапии, т.к. способствуют интериоризации (помещению внутрь) фигуры психотерапевта, трансформируя его в феномен внутреннего мира клиента. Кроме того, развивается способность подмечать в течение недели терапевтически значимый материал, становясь охотником, а не жертвой, относительной сложных феноменов своей психической жизни. Продолжительная терапия (от 3-х лет) помогает сформировать способность к контейнированию эмоций, что означает возможность удерживаться от немедленного реактивного ответа, т.е. мы обретаем время находить новые формы и способы действия, тем самым освобождая себя из рабства привычки. Как говорил Р. Мэй «наша свобода локализована в паузе между стимулом и реакцией».
Подлинность терапевта. Означает отказ от попыток быть тем, кем не ощущаешь себя в текущем моменте. Прежде всего мы работаем собой, а не образом себя или ролью. Приглашая клиента к изменениям, мы и сами идем на риск, ведь в этом процессе ставим на кон свои прежние представления о себе и накопленные заслуги в отношениях с клиентом. Все потому, что подлинный контакт устроен таким образом, что в нем меняются оба участника. Важно добавить, что тактически мы всегда учитываем те роли, на которые клиент нас приглашает в процессе терапии, и можем собирать больше информации, какое-то время не отвергая проекцию. Но после, эту разницу между предложенной ролью и собой настоящим, мы возвращаем в контакт, как материал для построения и обсуждения терапевтических гипотез. Вместе с тем, именно собой мы осуществляет присутствие. Это большой пласт личной философии практики, который стоит понимать, чтобы в своей уникальности обрести ресурс.
Именно неспешность, спокойствие перед лицом неопределенности и смелость выдержать последствия своего несоответствия некой форме, необходимы терапевту, чтобы перестать тратить ресурс на имитацию. Теория парадоксальных изменений как раз об этом, о том, как нам получить энергию для изменения баланса сил в системе. Ответ прост, забрать энергию из имитации и сфокусировать ее на исследовании прибывания в подлинности. Так обретается возможность и ресурс для позитивных изменений в качестве жизни.
Помощь клиентам в принятии ответственности за ход терапии и процесс изменений в своей жизни. Чем больше клиент вовлечен в процесс психотерапии и готов работать над своими трудностями, тем больше шансов на успех. Возведенный пьедестал для терапевта («только вы мне можете помочь», «вся надежда только на вас») – это инструмент в игре клиента, он дает возможность в удобный момент выдернуть его из-под вас, если вы как терапевт имели глупость на него встать. В основе такого поведения лежит нежелание брать ответственность за свою жизнь. Аналогично, обстоит дело и с обесцениванием. Нет волшебных таблеток, нет системы исцелений за короткий период, есть только путь обретения большей целостности и осознанности, пройденный с помощниками, но своими ногами. Несомненно, далеко не все согласны с таким взглядом. Но мой опыт подсказывает, что тот, кто ищет волшебника, встречает лишь сказочника.
Ориентация на настоящее. Все ключи к изменениям жизнь находятся в «сейчас», именно настоящий момент выступает холстом, на котором отображается все значимое и задевшее клиента прежде. Терапевт помогает клиенту исследовать полноту происходящего, чтобы через лучшую ориентацию обнаружить творчество и новизну, вместо обреченности на навязчивое воспроизведение прошлых форм. Нам важно, как сейчас клиент вспоминает и описывает прошлые события, нежели то, что же произошло на самом деле. Именно сегодняшний способ воспоминания или избегания такого вспоминания, непосредственно определяет качество жизни клиента. Мы не можем изменить случившееся, но мы способны исправить последствия этого в текущей жизни.
Творчески «плевать в суп» клиенту. Сформировав доверие и имея позитивное отношение к клиенту (а почему может быть иначе, ведь он своим временем и деньгами обеспечивает нашу жизнь и профессиональное развитие). Мы внимательно наблюдаем как клиент, по своему любимому рецепту готовит «суп своего несчастья». А мы, в нужным момент, аккуратно подкравшись, совершаем «терапевтические плевки» в данное блюдо, в надежде поддержать и реабилитировать отвращение клиента к самостоятельно организованному страданию. Тем самым побуждая его к поиску иных рецептов и/или блюд. Никакой невроз не может быть функцией от обстоятельств. Никого не заставляют быть невротиком, клиент самостоятельно обольстился своими проблемами, вместо их решения, но всегда может поступить иначе. Нашей задачей является фрустрация неадаптивного поведения клиента, тем самым поддерживая его творчество, ориентированное на поиск новых способов воспринимать и действовать в его актуальных жизненных обстоятельствах.
«Нарративизация» эмоциональных зарядов (доминант) и травматичного опыта. Когда из раза в раз клиенты нам рассказывают о своей боли, понемножечку «меняется угол» повествования. Посредством «говорения другому о важном», клиент все больше становится сценаристом, отделяясь от восприятия себя в качестве персонажа, который переживает страдание и травму. Такой процесс способствует миграции заряда из лимбической системы и среднего мозга в неокортекс, где имеются принципиально иные возможности для трансформации образов и ассоциаций о случившемся, переписывая представления о себе и содержание извлеченных смыслов из произошедшего. Индивидуальная психическая реальность, всегда более реальна для человека, нежели «реальная реальность». Потому что мы переживаем не объекты и события, а их абстракцию, то есть свое отношение и внутрипсихическую представленность этих объектов и событий. Именно трансформация актуальной внутренней реальности и осуществляется клиентом посредством пересказа, т.е. перезаписи воспоминаний о произошедших событиях его жизни.
Присутствие. Это способность быть рядом, испытывать интерес и проживать чувства к клиенту. Он всегда чувствует степень присутствия терапевта, у клиента совершенно точно есть встроенный «детектор» по этому поводу. Подлинное присутствие терапевта позволяет клиенту шаг за шагом углубляться. Следуя от масок и ролей к сердцевине ощущения себя живым, непрерывному чувству самотождественности. Любая имитация, разыгрывание роли и другие формы избегания терапевтом присутствующего контакта, блокируют у клиента саму возможность углубления в многослойность собственной феноменологии.
Доверие ресурсам клиента и его способности к саморегуляции. Мы можем определить терапию как сопровождаемое самоизлечение. Предлагаю этот тезис рассмотреть в виде метафоры. Когда извлекают глубокую занозу из мягких тканей. Все вокруг заливают йодом, чтобы купировать раздражение и воспалительный процесс. А дальше ждут, когда организм сам вытолкнет инородное… и он выталкивает. Достаточно иметь время и необходимое количество энергии для осуществления иммунных процессов. Но время не лечит раны, которые мы постоянно бередим. Задача терапевта доверять самоисцелению, и вместе с тем, препятствовать повреждению больного места привычными способами клиента.
В завершении хочу сказать следующее, нам как терапевтам предначертан путь смирения перед невозможностью обещать или гарантировать результат терапии. Мы не чиним поломанное и не рассматриваем наш труд как манипулирование с объектом. Мы совместно с клиентом изготавливаем продукт изменений его жизни, производимый на границе наших отношений, посредством диалога и осознавания, построения гипотез и их проверки через эксперимент. Как практикующий психотерапевт, я имею серьезную уверенность в том, что основы гештальт-подхода прекрасно работают, я ими и практикую, и живу. Вместе с тем, я совершенно не знаю, как обернется сессия с конкретным человеком, сидящим напротив меня, ведь мы оба ее создаем, в соавторстве. В психотерапии мы берем деньги за то, что рискуем вместе с клиентом оказываться в поле неопределенности, которое меняет нас, как и клиента. Но мы, как специалисты, оказываемся в этом с принципиально большим опытом и инструментарием, чтобы творчески извлекать ценные ресурсы, которые позволят клиенту развивать чувствительность, точность действий и качество жизни. Люди приходят к нам, находясь в процессе трансформации. Когда жить как прежде уже не получается, в такие моменты возникает состояние «безопорности», ведь то, что они долгое время думали и знали о себе ставится под сомнение. Наша задача как терапевтов помочь клиенту переработать тревоги и сомнения в целостный и интегрированный образ себя, восстановив творчество изобретать наилучшие способы «бытия в актуальном мире».
Психотерапия – это искусство встречи (встречи как «оживление души» по М.Буберу), и как в каждом из видов искусств, решающими факторами выступают интуиция, неповторимость автора и вдохновение. Пусть соблазн превратить ее в алгоритм или ремесло обойдет нас стороной. Спасибо за ваше внимание
Гештальт – это термин, который символизирует изначально целостное устройство психики, принцип «не-двойственного» оперирования с реальностью. Целое проявляется как целое и не может быть собранным по частям. Собирая части, мы не приближаемся к обретению целого, у нас просто становится больше частей. Мы как терапевты всячески содействуем восстановлению этой целостности, через разрешение заряженных динамических конфликтов в мире клиента и более полного осознавания контекста происходящего.
В ходе терапии происходит отпускание привычного, а также поддержка сомнений, относительно представлений о себе и мире. Вообще любое исследование начинается с сомнения, которое активно стимулирует переживание тревоги, поэтому с тревогой мы тоже много работаем. И делаем это для того, чтобы клиент смог все больше доверять едва уловимой новизне контакта, проявляющейся в его восприятии и чувствах, обретая новое качество жизнь, через исследование очевидного и неизвестного. В процессе терапии наша осознанность становится более острой, а чувства обретают мягкость. Путь клиента в терапии – это путь движения на встречу неопределенности. И движение на этом пути происходит во многом благодаря освобождению от более ненужного, которое мы когда-то прихватили и долго несли. Развивая осознанность, мы все больше отпускаем.
Таких попыток в истории психотерапии было уже огромное количество. Теперь пришла моя очередь. Я выделил 12 условий психотерапии и/или оптик восприятия, которые помогают двум людям – терапевту и клиенту, оказываться полезными друг другу. Вот они.
Любопытство. В конечном счете, изначальный интерес и симпатия, выступают питательной средой для дальнейшего формирования доверия, которые ощущает клиент в контакте с терапевта. Тут особенно важно такое качество терапевта как любопытство, понимаемое как способность интересоваться (и даже любоваться) клиентом, его предъявлением и уникальностью. Любопытство позволяет проходить замешательство и неопределенность без усилий. А когда объем воспринятого достаточен, все необходимые связи и причины проступают сами собой, без тревожного диагностирования и въедливого вопрошания. Принятие того факта, что упорядочивание информации – это процесс, а не проблема, позволяет терапевту легче ориентироваться в предъявляемом материале клиента.
Отсутствие осуждения терапевтом жизненной ситуации и личности клиента. Безусловно положительное отношение к клиенту позволяет проводить конфронтацию с его неадаптивными способами поведения, не вступая в противостояние с самой личностью клиента. Терапевты, имеющие значительный опыт собственной психотерапии, более успешны в работе с клиентами и менее подвержены профессиональному выгоранию. Ведь у них остается меньше гиперссылок (триггеров), которые обращаются к их непроработанному болезненному опыту, границы которого необходимо охранять большей агрессивностью и меньшей чувствительностью. Как подчеркивает Дж. Бюдженталь, главным качеством психотерапевта является доброта. Именно исчезновение сердечной доброты по отношению к клиенту часто является маркером усталости терапевта, либо же обнаруживает материал для личной терапии самого специалиста.
Ясный контракт и этика – это очерченный контур отношений, проговоренные условия взаимодействия, понятные цели и средства терапии, а также правила её завершения. Важно проделать совместную работу по трансформации жалоб клиента (обычно на внешний мир и людей вокруг) в запрос на терапию, который основывается на подлинном интересе человека к собственному устройству. Определение целей и желаемых результатов поможет клиенту сохранять мотивацию, а терапевту ориентироваться в вязких моментах сессии. Этика психотерапии – это карта минного поля, которую нам оставили предшествующие поколения терапевтов. Они совершили ошибки и описали последствия, чтобы оградить нас. Разумно принять этот дар с глубоким чувством благодарности.
Сострадание – это способность осознавать, что все негативное, что клиент будет вам адресовать в процессе терапии, является следствием его боли, которая была изначально причинена кем-то в его жизни. Сострадать – значит сохранять чувствительность к переживаниям клиентам, откликаясь на них своими. Часто клиент, на основе психологической динамики незавершенной ситуации, испытывает некую обреченность на навязчивое воспроизведение опыта собственного страдания. На языке пали, на котором учил Будда, «понять» означает выдержать страдание – выстоять и объять его, а не просто отреагировать. Такой подход, в котором понимание клиента невозможно без сострадания, принципиально важен для развития терапевтических отношений.
Сеттинг: регулярность и продолжительность терапии. Регулярные сессии – важнейший фактор терапии, т.к. способствуют интериоризации (помещению внутрь) фигуры психотерапевта, трансформируя его в феномен внутреннего мира клиента. Кроме того, развивается способность подмечать в течение недели терапевтически значимый материал, становясь охотником, а не жертвой, относительной сложных феноменов своей психической жизни. Продолжительная терапия (от 3-х лет) помогает сформировать способность к контейнированию эмоций, что означает возможность удерживаться от немедленного реактивного ответа, т.е. мы обретаем время находить новые формы и способы действия, тем самым освобождая себя из рабства привычки. Как говорил Р. Мэй «наша свобода локализована в паузе между стимулом и реакцией».
Подлинность терапевта. Означает отказ от попыток быть тем, кем не ощущаешь себя в текущем моменте. Прежде всего мы работаем собой, а не образом себя или ролью. Приглашая клиента к изменениям, мы и сами идем на риск, ведь в этом процессе ставим на кон свои прежние представления о себе и накопленные заслуги в отношениях с клиентом. Все потому, что подлинный контакт устроен таким образом, что в нем меняются оба участника. Важно добавить, что тактически мы всегда учитываем те роли, на которые клиент нас приглашает в процессе терапии, и можем собирать больше информации, какое-то время не отвергая проекцию. Но после, эту разницу между предложенной ролью и собой настоящим, мы возвращаем в контакт, как материал для построения и обсуждения терапевтических гипотез. Вместе с тем, именно собой мы осуществляет присутствие. Это большой пласт личной философии практики, который стоит понимать, чтобы в своей уникальности обрести ресурс.
Именно неспешность, спокойствие перед лицом неопределенности и смелость выдержать последствия своего несоответствия некой форме, необходимы терапевту, чтобы перестать тратить ресурс на имитацию. Теория парадоксальных изменений как раз об этом, о том, как нам получить энергию для изменения баланса сил в системе. Ответ прост, забрать энергию из имитации и сфокусировать ее на исследовании прибывания в подлинности. Так обретается возможность и ресурс для позитивных изменений в качестве жизни.
Помощь клиентам в принятии ответственности за ход терапии и процесс изменений в своей жизни. Чем больше клиент вовлечен в процесс психотерапии и готов работать над своими трудностями, тем больше шансов на успех. Возведенный пьедестал для терапевта («только вы мне можете помочь», «вся надежда только на вас») – это инструмент в игре клиента, он дает возможность в удобный момент выдернуть его из-под вас, если вы как терапевт имели глупость на него встать. В основе такого поведения лежит нежелание брать ответственность за свою жизнь. Аналогично, обстоит дело и с обесцениванием. Нет волшебных таблеток, нет системы исцелений за короткий период, есть только путь обретения большей целостности и осознанности, пройденный с помощниками, но своими ногами. Несомненно, далеко не все согласны с таким взглядом. Но мой опыт подсказывает, что тот, кто ищет волшебника, встречает лишь сказочника.
Ориентация на настоящее. Все ключи к изменениям жизнь находятся в «сейчас», именно настоящий момент выступает холстом, на котором отображается все значимое и задевшее клиента прежде. Терапевт помогает клиенту исследовать полноту происходящего, чтобы через лучшую ориентацию обнаружить творчество и новизну, вместо обреченности на навязчивое воспроизведение прошлых форм. Нам важно, как сейчас клиент вспоминает и описывает прошлые события, нежели то, что же произошло на самом деле. Именно сегодняшний способ воспоминания или избегания такого вспоминания, непосредственно определяет качество жизни клиента. Мы не можем изменить случившееся, но мы способны исправить последствия этого в текущей жизни.
Творчески «плевать в суп» клиенту. Сформировав доверие и имея позитивное отношение к клиенту (а почему может быть иначе, ведь он своим временем и деньгами обеспечивает нашу жизнь и профессиональное развитие). Мы внимательно наблюдаем как клиент, по своему любимому рецепту готовит «суп своего несчастья». А мы, в нужным момент, аккуратно подкравшись, совершаем «терапевтические плевки» в данное блюдо, в надежде поддержать и реабилитировать отвращение клиента к самостоятельно организованному страданию. Тем самым побуждая его к поиску иных рецептов и/или блюд. Никакой невроз не может быть функцией от обстоятельств. Никого не заставляют быть невротиком, клиент самостоятельно обольстился своими проблемами, вместо их решения, но всегда может поступить иначе. Нашей задачей является фрустрация неадаптивного поведения клиента, тем самым поддерживая его творчество, ориентированное на поиск новых способов воспринимать и действовать в его актуальных жизненных обстоятельствах.
«Нарративизация» эмоциональных зарядов (доминант) и травматичного опыта. Когда из раза в раз клиенты нам рассказывают о своей боли, понемножечку «меняется угол» повествования. Посредством «говорения другому о важном», клиент все больше становится сценаристом, отделяясь от восприятия себя в качестве персонажа, который переживает страдание и травму. Такой процесс способствует миграции заряда из лимбической системы и среднего мозга в неокортекс, где имеются принципиально иные возможности для трансформации образов и ассоциаций о случившемся, переписывая представления о себе и содержание извлеченных смыслов из произошедшего. Индивидуальная психическая реальность, всегда более реальна для человека, нежели «реальная реальность». Потому что мы переживаем не объекты и события, а их абстракцию, то есть свое отношение и внутрипсихическую представленность этих объектов и событий. Именно трансформация актуальной внутренней реальности и осуществляется клиентом посредством пересказа, т.е. перезаписи воспоминаний о произошедших событиях его жизни.
Присутствие. Это способность быть рядом, испытывать интерес и проживать чувства к клиенту. Он всегда чувствует степень присутствия терапевта, у клиента совершенно точно есть встроенный «детектор» по этому поводу. Подлинное присутствие терапевта позволяет клиенту шаг за шагом углубляться. Следуя от масок и ролей к сердцевине ощущения себя живым, непрерывному чувству самотождественности. Любая имитация, разыгрывание роли и другие формы избегания терапевтом присутствующего контакта, блокируют у клиента саму возможность углубления в многослойность собственной феноменологии.
Доверие ресурсам клиента и его способности к саморегуляции. Мы можем определить терапию как сопровождаемое самоизлечение. Предлагаю этот тезис рассмотреть в виде метафоры. Когда извлекают глубокую занозу из мягких тканей. Все вокруг заливают йодом, чтобы купировать раздражение и воспалительный процесс. А дальше ждут, когда организм сам вытолкнет инородное… и он выталкивает. Достаточно иметь время и необходимое количество энергии для осуществления иммунных процессов. Но время не лечит раны, которые мы постоянно бередим. Задача терапевта доверять самоисцелению, и вместе с тем, препятствовать повреждению больного места привычными способами клиента.
В завершении хочу сказать следующее, нам как терапевтам предначертан путь смирения перед невозможностью обещать или гарантировать результат терапии. Мы не чиним поломанное и не рассматриваем наш труд как манипулирование с объектом. Мы совместно с клиентом изготавливаем продукт изменений его жизни, производимый на границе наших отношений, посредством диалога и осознавания, построения гипотез и их проверки через эксперимент. Как практикующий психотерапевт, я имею серьезную уверенность в том, что основы гештальт-подхода прекрасно работают, я ими и практикую, и живу. Вместе с тем, я совершенно не знаю, как обернется сессия с конкретным человеком, сидящим напротив меня, ведь мы оба ее создаем, в соавторстве. В психотерапии мы берем деньги за то, что рискуем вместе с клиентом оказываться в поле неопределенности, которое меняет нас, как и клиента. Но мы, как специалисты, оказываемся в этом с принципиально большим опытом и инструментарием, чтобы творчески извлекать ценные ресурсы, которые позволят клиенту развивать чувствительность, точность действий и качество жизни. Люди приходят к нам, находясь в процессе трансформации. Когда жить как прежде уже не получается, в такие моменты возникает состояние «безопорности», ведь то, что они долгое время думали и знали о себе ставится под сомнение. Наша задача как терапевтов помочь клиенту переработать тревоги и сомнения в целостный и интегрированный образ себя, восстановив творчество изобретать наилучшие способы «бытия в актуальном мире».
Психотерапия – это искусство встречи (встречи как «оживление души» по М.Буберу), и как в каждом из видов искусств, решающими факторами выступают интуиция, неповторимость автора и вдохновение. Пусть соблазн превратить ее в алгоритм или ремесло обойдет нас стороной. Спасибо за ваше внимание